1 июля в 2012 году

Апостольское чтение

Послание ап. Павла к Римлянам 6:18–23

[Рабство греху и рабство Богу]

[Братья,] освобожденные от греха, вы были порабощены правед­ности. Говорю по рассуждению человеческому, ради немощи плоти вашей. Как [некогда] вы предали члены ваши в рабы нечистоте и беззаконию [и впали] в беззаконие, так теперь предайте члены ваши в рабы праведности к освящению. Ведь когда вы были рабами греха, тогда были свободны от праведности.

Какой же плод вы имели тогда? Такие дела, каких ныне сами сты­дитесь, потому что завершение их – смерть. Но теперь, осво­божденные от греха и отданные в рабство Богу, вы получили плод ваш к освящению и, как результат [этого], – жизнь вечную. Ведь плата за грех – смерть, а дар благодати Божией – жизнь вечная во Христе Иисусе, Господе нашем.

Евангельское чтение

Евангелие от Матфея 8:5–13

[Исцеление слуги центуриона,
или Вера, удивившая Иисуса] 

[В то время,] когда вошел Он [Иисус] в Капернаум, подошел к Нему центурион ("сотник"), прося о помощи и говоря: «Господин мой! У меня дома лежит мой слуга в параличе и страшно мучается». И говорит ему Иисус: «Так Я приду его исцелить».

И центурион ответил Ему: «Господин мой! Я недостоин, чтобы Ты вошел под кров мой, но Ты только скажи слово, и мой слуга исцелится. Я ведь сам человек подначальный, и у меня воины в подчинении. Говорю одному: «Пойди!», – и он идет; а другому: «Приди!» – и приходит; или тому же  слуге: «Сделай то и то!» – и он делает.

Услышав это, Иисус изумился и сказал тем, кто были с Ним: «Воистину говорю вам, такой веры Я не нашел ни у кого даже в Израиле. А потому говорю вам, что многие придут с востока и запада и возлягут на пиршестве с Авраамом, Исааком и Иаковом в Царстве Небесном; а те, кому Царство было уготовано[1], извержены будут во тьму внешнюю: там будет плач и скрежет зубовный».

И сказал Иисус центуриону: «Иди, и да будет тебе, как ты веровал». И его слуга исцелен был в тот же час.

[1] В Синодальном переводе – «сыны царства». Речь идет об иудеях, «сынах Авраама», гордившихся своей временной избранностью и считавших себя наследниками Мес­сианского царства лишь в силу национальной принадлежности. На самом же деле в этом Царстве (то есть Церкви Христовой) национальный фактор упраздняется. Смотрите: Мф 3:9, Ин 8: 39, Рим 9:6–7, Гал 3:7, Кол 3:9–11.

Протоиерей Александр Сорокин[2]

«МЕЧ ОБОЮДООСТРЫЙ»

Содержательная глубина и новизна проповеди святого апостола Павла во многом определялись ее эффектностью и необычностью по форме: языковой манерой, стилистическими приемами, набором сра­внений и образов. Конечно, мы судим об этом по его Посланиям, составляющим значительный раздел Священного Писания Нового Завета, а также по его миссионерским речам, изложенным святым апостолом Лукой в книге Деяний Святых Апостолов. Апостол Павел сумел раскрыть спасительное значение крестного подвига Иисуса Христа во всей его остроте, важности, даже, скажем так, «пронзительности», а, главное, – актуальности буквально для каждого человека, независимо от того, кем был этот человек прежде, чем уверовал во Христа.

Этой теме в особенности много уделено внимания в одном из самых объемных и богословски насыщенных посланий «апостола языков» – к Римлянам. С него начинается корпус Павловых посланий в Новом Завете, с него же начинается и круг рядовых апостольских чтений на Литургии по Пятидесятнице.

Апостольское чтение 4-й Недели по Пятидесятнице (Рим 6:18–23) – хороший пример того, насколько ярким было Благовестие в исполнении великого апостола. Остановимся на первом стихе этого отрывка. Имеет смысл обратиться к различным вариантам перевода на русский язык:

Синодальный перевод: «[Братья,] освободившись от греха, вы стали рабами праведности». Перевод епископа Кассиана (Безобразова): «Будучи освобождены от греха, вы были порабощены правде». Перевод архимандрита Ианнуария (Ивлиева): «Освобожденные от греха, вы отданы в рабство правде».

Как видим, два последних варианта гораздо резче передают ту намеренную, подчеркнутую выпуклость высказывания апостола Павла, которая подразумевает нечто, кажется, неприемлемое для человека. В самом деле, что может быть хуже рабства, и разве может нормальный человек желать «быть отданным в рабство»?!

Немаловажно, что церковнославянский перевод сохраняет эту неповторимую выразительность Павловой речи:

Свобождшеся от греха, поработистеся правде.

Рабство правде или рабство Богу – это специально подобранный апостолом Павлом образ, чтобы встряхнуть наше сознание, озадачить его, может быть, заставить возмутиться, но, в конечном итоге, поставить перед необходимостью понимания, что рабство Богу – это блаженное, радостное, окрыляющее служение правде и любви. Только этим можно объяснить прочно вошедший в церковный лексикон термин «раб Божий».

Соль, теряющая силу

К сожалению, в нашей церковной жизни и проповеди происходит подчас не всегда так, а совсем наоборот. Когда-то прозвучавшее Слово Божие заставляло людей обратиться, покаяться, пересмотреть какие-то привычные принципы и жизненные представления. Ведь, по словам ап. Павла, это Слово «острее всякого меча обоюдоострого: оно проникает до разделения души и духа, составов и мозгов, и судит помышления и намерения сердечные» (Евр 4:12). Но в нашей «благостной» православной жизни оно порой теряет свою остроту и силу, будучи «конвертировано» в стандартный язык елейных фраз, приевшихся благочестивых выражений и сладких для уха фигур речи.

И наша проповедь, и даже наша «воцерковленная» речь зачастую яв­ляется свидетелем девальвации Слова Божия в сердцах людей. Такая речь бесполезна, она бьет мимо цели, не доносит всей силы Евангелия, именно из-за того, что мы привыкли мыслить и выражаться сложившимися штам­пами – о спасении, о Христе, о Боге. Эти «клише» воспринимаются как что-то само собой разумеющееся, приевшееся для людей в Церкви и ставшее малопонятным «шифром» для людей, взирающих на Церковь со стороны и потому не реагирующих на ее слово.

Здесь можно вспомнить одну современную поучительную притчу:

«Однажды в ветреную погоду парашютист спрыгнул с самолета; шквалистый порыв ветра отбросил его на много миль в сторону от запланированного места приземления. Его парашют зацепился за дерево, и ему пришлось провисеть несколько часов в Богом забытом месте, постоянно моля о помощи. Наконец показался прохожий.

– Как ты попал на дерево? – спросил он.

Парашютист объяснил ему. Затем поинтересовался, где он находится.

– На дереве, – последовал ответ.

– Э! – сказал парашютист, – Да ты, наверное, церковник!

Незнакомец сильно удивился и сказал:

– Точно. А как ты догадался?

– Очень просто, – сказал парашютист, – то, что ты говоришь, с одной стороны – истинно, а с другой – совершенно бесполезно!»

Два полюса

Возвращаясь к апостольскому посланию, можно смело утверждать, что успех и сила его проповеди и заключались в том, что она «доставала» людей: слушая его речь, люди открывали для себя путь человеческой жизни как путь, полный непреходящего смысла. Ведь и в самом деле, нет более противоположных и бесконечно далеко отстоящих друг от друга вещей, чем праведность и грех, Христос и смерть, спасение и погибель... Эти противостоящие друг другу полюса апостол Павел воспринимает как два центра тяготения, к одному из которых устремляется человек, наподобие того, как один из двух магнитов – тот, что сильнее или ближе, притягивает к себе металлический предмет. Человек служит или одному, или другому. Он всегда в движении, в «векторе», он всегда тяготеет или к правде, или к греху.

«Когда вы были рабами греха, вы были свободны от праведности, – пишет дальше апостол Павел. – Какой же плод имели вы тогда? Дела, которых вы теперь стыдитесь, ибо конец их – смерть. Но теперь, освобожденные от греха и отданные в рабство Богу, вы имеете плод к освящению и имеете конец – жизнь вечную» (перевод еп. Кассиана).

Вот как рисует Павел две перспективы и два столь разных финала этих движений: жизнь во Христе, т. е. в рабстве правде, как он пишет, и жизнь в грехе, или точнее, в рабстве греху. Что выбрать, куда устремить­ся, к чему тяготеть, кому работать? Правильность и своевременность ответа во многом зависит от ясности и четкости постановки вопроса.