Солдатское спасение

Здесь каждый май пекут хлеб. Блокадный хлеб – по рецепту ноября 1941 года, почти настоящий. Ржаная мука пополам со жмыхом, целлюлозой, содой и отрубями. Как говорят блокадники, есть эти граммы хлеба – 125 в день – можно было, только «запивая водой и с молитвой».

Пекут этот хлеб при храме иконы «Всех Скорбящих Радость» на Шпалерной улице, потому что здесь действует уникальный музей, где можно понять, что вдохновляло в войну бойцов, идущих на смерть. Сегодня мы знаем, что героический дух армии поддерживала не только вера в идеалы социализма.

Прятали в сапоги

В кармане гимнастерки – билет красноармейца, а в сапоге, между стелькой и подошвой, нательный крест. Поисковики видят это часто. Открыто носить крест было нельзя. Поэтому прятали.

Невозможно сомневаться – он, сын фронтовика, больше двух десятков лет участвует в поисковом движении, вместе с отрядом «Ингрия» предает земле останки солдат. Вслед за отцом-священником в отряд пришла его дочь Дарья, по профессии музыкант. 

  Непридуманная война, которую мы находим в окопах, в блиндажах, в раскопах, – это война, о которой мы не знали в советское время, – говорит настоятель храма протоиерей Вячеслав Харинов.

Идея создать музей, основанный на находках поисковиков, возникла у отца Вячеслава давно, став настоятелем храма, он воплотил ее в жизнь. Теперь в церковь на Шпалерной приходят не только помолиться, но и своими глазами увидеть ту сторону войны, которую от нас так долго скрывали.

Например, целая коллекция нательных крестов, есть и старообрядческие. Есть даже кресты царского времени: на Первой мировой они раздавались солдатам и в семьях передавались по наследству ототца к сыну как реликвия, спасшая жизнь. Кресты и маленькие иконы бойцы Великой Отечественной тайно носили на себе. А образки святых солдаты иногда специально стачивали в кругляки и прятали под видом монеты в кошельки.

Вот старинное Евангелие, обнаруженное в кармане убитого советского снайпера. Книжечка зачитанная: в минуты фронтового затишья ее листали. А рядом – покореженная труба от печки-буржуйки, которую нашли в разрушенном дзоте на участке Волховского фронта. Она выкрашена для маскировки в белый цвет – потому что бои шли зимой. Если приглядеться: на трубе – рукописный, полустертый образ Богоматери.

– Его видели наши бойцы в траншеях за дзотом, возможно, перед последним в их жизни боем, – уверен отец Вячеслав. Видели образ все, в том числе и старшие по званию офицеры, но никому не пришла мысль приказать замазать образ краской: в окопах и траншеях неверующих не бывает. На подставке – большая икона Казанской Божией Матери. Это уже иная, по-своему удивительная в своей честности история, которая произошла на оккупированной врагом территории. Образ пожилая женщина подарила немецкому солдату в благодарность за три кило соли (а соль в военное время – на вес золота), которые он отдал уцелевшим жителям деревни. Немец посчитал икону своей заступницей, хранил ее всю войну. И выжил. Вернулся в Германию, не расставался с образом до последних дней. После смерти его родственники решили вернуть икону в Россию.

Без прикрас

Есть экспонаты, рассказывающие о не совсем обычном оружии. Мало кому, например, известно, что такое ампуломет, который использовался при защите Ленинграда. Это простая установка на ложе из дерева, с помощью которой на расстояние в 200 – 300 метров выпускали стеклянный шар, начиненный зажигательной смесью. Разбивающийся на куски шар превращал довольно большую площадь в огненную «лужу». Берешь шар в руки: сейчас он тяжел и холоден.

Рядом с витринами, где хранятся предметы фронтового быта – советского и немецкого, нет места дежурному пафосу. Здесь люди задумываются:ведь окопная правда – она без прикрас. Невольно сравниваешь экспонаты с мест сражений и видишь, насколько противник лучше снабжался. Вот простые металлические солдатские кружки. Советская – с  ручкой, о которую можно было и руку обжечь. Немецкая – с ненагревающимися ручками. Трофейную кружку наш боец, понятно, берег. Аналогично и с ложками. У нас – алюминиевые, у них – из стали, которая и сейчас как новенькая. А итог известен и вывод понятен: побеждает не более обеспеченная армия, а более сильная духом.

Вот что про окопную жизнь могут рассказать бутылки из-под напитков? Рассматриваешь стеклотару в витрине и понимаешь, что фашистам на позиции доставляли и бренди, и минеральную воду, и пиво.  Даже шампанское. Так они верили, что задушат Ленинград голодом, что еще будут пировать в  «Астории», празднуя победу, как обещал миру Гитлер. А в нашей армии в основном употребляли русскую водку. И нет здесь никакой иронии, кто помнит про фронтовые сто грамм. Ведь водка не только горячительно-антистрессовый напиток. Она согревала и часто спасала (воду-то пили и из болота, и из канав), ею обрабатывали раны. Поэтому солдаты старались иметь при себе хоть маленькую емкость, от которой нередко зависела жизнь.

Не забыть никого

Главное дело поисковиков – не только обнаружить, но и идентифицировать останки. Сделать это непросто. Небольшие капсулы (медальоны), в которых находились сведения о советских воинах, не всегда есть на телах. Некоторые бойцы их принципиально не носили, считая дурной приметой. Да и этими капсулами перестали обеспечивать наших бойцов уже в 1942 году. Пропавших без вести стало  еще больше… Что касается документов, то от бумаги, пролежавшей много лет в земле, ничего не остается.

 ____________________________________________________________________________

Узнать, кто и где погиб, порой возможно лишь по сохранившимся вещицам солдат. Беру в руки флягу. На простом алюминии выцарапан целый пейзаж. Неизвестный автор очень старался в минуты условного досуга на передовой. Река Нева, дорога, лес. И выбита фамилия – «Кровлин», есть дата – «29 сентября 1941». Фляга прострелена в нескольких местах. Почти наверняка была подарком от однополчан на день рождения. В архивах поисковикам удалось обнаружить, что Василий Павлович Кровлин был призван в Ярославской области и пропал без вести при обороне Ленинграда в сентябре 1941-го. 29 сентября 1941 года Васе Кровлину исполнилось 18 лет… Все сходится...

  Восстановление истории защиты Ленинграда идет буквально по крупицам. И в память павших, и в назидание живым. Ибо, как сказал великий гуманист Альберт Швейцер, «солдатские могилы – лучшие проповедники мира». 

Татьяна ТЮМЕНЕВА, фото Натальи ЧАЙКИ

 Из газеты «Вечерний Санкт-Петербург» № 32 (126) от 5 мая 2017 г.

https://vecherka-spb.ru/wp-content/uploads/2017/05/%E2%84%96126-%D0%BE%D...