Престольный праздник покровителя Лейб-Гвардии сщмч Мирона

"В 1855 г., когда и совне и внутри окончены были все работы по церкви, 17 августа (день славного для Егерского полка сражения при Кульме) в присутствии Государя Императора, церковь освящена была духовником Их Императорских Величеств Василием Борисовичем Бажановым, и с тех пор полковой священник отправляет в ней богослужение".

До того момента, когда в годы репрессий храм был взорван, полковой праздник лейб-гвардией всегда отмечался очень торжественно.

Рядом стоящие здания из красного кирпича и казармы еще являются свидетелями тех событий. 

29 августа, накануне престольного праздника, сюда приехали представители возрождающегося прихода Мирониевского храма с настоятелем протоиереем Вячеславом Хариновым.

На месте, где под спудом камня покоятся офицеры-егеря, мы прочитали благодарственные молитвы Господу Богу в частности за то, что бывший совсем еще недавно пустырь начал преображаться.

Администрация района делает место приятным для горожан, здесь будут клумбы и уже были посажены кусты и газоны. А протоиерей Вячеслав Харинов старается вернуть духовную и просветительскую значимость этого места для города. Строительные работы пока еще продолжаются.

Также мы прочитали список захороненных в усыпальнице (более 30 егерей) и спели величание покровителю полка сщмч. Мирону.

Специально ко дню памяти Сщмч. Миро́на Кизического, пресвитера (250 г.), его Образ написала Мария Мастерова. Несмотря на то, что Маша недавно закончила Санкт-Петербургскую академию, её почерк уже известен и все работы поражают сочетанием академической школы, личного прекрасного вкуса и легкости кисти мастера.

Тему поминовения павших в годы Перовой Мировой войны продолжили у памятника на Витебском вокзале.

Этот памятник, открытый к 100-летию начала  войны, заставляет задуматься и вспомнить о Величайшем событии, изменившем человечество. Писатель Стефан Цвейг написал о нём так: " несмотря на всю ненависть и отвращение к войне, мне не хотелось бы, чтобы из моей памяти ушли воспоминания об этих днях. Как никогда, тысячи и сотни тысяч людей чувствовали то, что им надлежало бы чувствовать, скорее, в мирное время: что они составляют единое целое. (…) Так мощно, так внезапно обрушилась волна прибоя на человечество, что она, выплеснувшись на берег, повлекла за собой и тёмные, подспудные, первобытные стремления и инстинкты человека (…) Возможно, и эти темные силы способствовали (…) тому зловещему, едва ли передаваемому словами упоению миллионов, которое в какое-то мгновение дало яростный и чуть ли не главный толчок к величайшему преступлению нашего времени".