Неделя о мытаре и фарисее

5
февраля в 2017 году

Апостольское чтение на Литургии

(Второе послание ап. Павла к
Тимофею 3:10–15. – Зачало 296)

[Стойкость в
гонениях за веру]

[Сын мой Тимофей!] Ты же последовал за мной в учении,
образе жизни, намерениях, вере, великодушии, любви, долготерпении, в гонениях,
страданиях, постигших меня в Антиохии, в Иконии, в Листрах. Какие преследования
я перенес, и от всех избавил меня Господь! Да
и все, хотящие благочестиво жить во Христе Иисусе, будут преследоваться. Дурные
же люди и шарлатаны будут преуспевать во зле, вводя в заблуждение и
заблуждаясь.

Ты же оставайся в том, чему научен и в чем убедился,
зная, кем ты научен. Притом же ты
с детства знаешь Священные письмена, которые могут умудрить тебя во спасение
через веру во Христа Иисуса.

Евангельское
чтение на Литургии

(Евангелие от Луки 18:10–14. – Зачало 89)

[Притча о
мытаре и фарисее]

[Сказал Господь эту притчу:] два человека взошли в Храм помолиться,
один – фарисей, а другой – мытарь. Фарисей встал и молился про себя так: «Боже! Благодарю Тебя,
что я не таков, как прочие люди – корыстолюбцы, беззаконники, прелюбодеи, или
хотя бы как вот этот мытарь. Нет, я соблюдаю пост дважды в неделю и жертвую
десятую часть всего моего прибытка!»

А мытарь, став подальше, даже глаз не смел возвести к небу, но только
бил себя в грудь со словами: «Боже, будь милостив ко мне, грешнику!»

Говорю вам, что второй пошел к себе домой более оправданным, чем
первый. Ибо всякий, кто возвышает себя, будет унижен, а всякий, кто смиряет
себя, будет возвышен.

Протоиерей
Александр Мень

О мытаре и фарисее

Во имя Отца и Сына и
Святого Духа!

Не успели закончиться дни
праздничные, святочные, как уже подходит время Великого поста. И это — прекрасное, замечательное время, которое
мы все любим, — время покаяния, когда
начинают петь этот дивный молитвенный гимн «Покаяния отверзи ми двери, Жизнодавче».
Ты «отверзи», потому что самим нам трудно каяться, трудно
осознать и почувствовать себя бессильными и нищими, несостоятельными перед
Богом.

И поэтому Церковь вновь
открывает перед нами драгоценную страницу Евангелия, где рассказано о двух
молившихся людях: о праведнике и грешнике. Праведником был фарисей, человек
благоче­стивый, исполнявший заповеди, предписанные Законом. И он был уверен,
что этим он как бы сквитался с Господом Богом и теперь может предъявить Ему
счёт, что он всё выполнил и сделался выше других людей. Он молился с чувством
самодовольства и гордыни, забыв, что там, где гордыня, там рядом и осуждение.
Поглядывая на стоявшего сзади мытаря, фарисей говорил: «Благодарю Тебя,
Господи, что я не такой негодяй, как этот человек». Чувство собственной
праведности, собственного превосходства распирало его, и он стоял перед Богом
гордый, довольный собою. Казалось, ему было, чем гордиться: посты он соблюдал,
на Храм жертвовал, особых грехов не совершал, – ну чистый праведник! Он стоял
перед Богом, но в то же время был от Него так далёк, — потому что он был
доволен собой, успокоился, и его душа не приближалась к Господу.

Казалось бы, и слова-то он говорил благочестивые:
«Благодарю Тебя, Боже, что я не такой, как иные разбойники, прелюбодеи и
грешники». Он благодарил Бога, понимая, что всё
это ему дано от Него, но гордился, будто он сам это завоевал.

В ветхозаветные времена
люди молились не в самом храме, а в храмовых дворах. Так вот, фарисей стоял
впереди, а мытарь где-то у ворот, опустив голову, не поднимая глаз, потому что
гордиться ему было нечем. Он только повторял: «Боже, милостив будь ко мне,
грешному», потому что он искал у Бога не
справедливости, а только милосердия.
Он понимал, что по справедливости не может оправдаться перед Богом. Какие у
него были грехи, кроме его скверной профессии (он собирал налог в пользу
чужеземных завоевателей), мы не знаем, но мытарь чувствовал себя недостойным и
только говорил: «Боже, милостив будь ко мне, грешному».

Свой рассказ об этих
людях Господь Иисус закончил так: «Эти два ушли из храма, но оправдан был
мытарь и грешник, а не фарисей и праведник». Мы можем удивиться! Как же так?
Получается, что человек, соблюдавший заповеди, оказался далёк от Бога, а
грешник был оправдан Господом и принят? В том-то и дело, что ни один человек не
может выполнить всё и своими силами стать совершенно чистым от какого-либо
греха. И ещё одно: человек, который выполняет заповеди внешне, а в сердце
сохраняет гордыню, осуждение и злобу, всё равно стоит от Бога далеко. От Бога
нельзя «откупиться» ни постами, ни жертвами, потому что, как говорит нам
псалом, «жертва Богу — (это) дух сокрушённый», то есть это печаль о своих
грехах, и «сердца сокрушённого и смиренного Бог не уничижит» (Пс. 50:19), — то
есть не презрит и не отвергнет.

И снова мы
спросим: как же нам быть? Неужели, видя, что усилия фарисея были напрасны, мы
должны отбросить соблюдение заповедей, а просто жить, как придется, грешить и
потом у Господа просить прощения? Нет, конечно. Совсем другое имел в виду
Спаситель, рассказывая эту притчу. Надо стремиться, стараться, прилагать
усилия, каждый день и каждый час бороться с собой, со своими грехами, падать,
вставать, снова падать, снова вставать и достигать чего-то... При этом важно
сознавать, что завтра мы можем всё это потерять, и вновь надо будет бороться,
не ослабевая, но помнить: по
справедливости мы всё равно недостойны, а принимает нас Господь по своему
милосердию. И поэтому никакого успокоения, никакой гордыни не должно быть у
нас. Тот, кто остановился, — уже не может двигаться к Богу. Тот, кто сказал
себе: «Вот, я достиг всего, что нужно, я никого не убивал, не грабил, не
нарушал никаких других заповедей, всё у меня хорошо», — такой человек не придёт
к Господу. Нам следует всегда чувствовать, что мы от Него далеки, всегда
жаждать приблизиться к Нему, чтобы любовь к Господу двигала нами, чтобы мы
стремились — даже когда мы бессильны и падаем — всё равно идти к Нему, повторяя
слова мытаря: «Боже, милостив буди мне, грешному». Это — оправдание
не по Закону и не по правде (справедливости), а по Божией любви. Наше желание
прийти к Нему встречается с Его желанием принять нас.

Через эту притчу мы
понимаем, что имел в виду апостол
Павел, когда говорил, что человек спасается, то есть приобщается к Богу, не
делами (Моисеева) Закона, а только
верою в Господа Иисуса Христа (Послание к Галатам 2:16). Вновь повторяю: нужны
и дела, и усилия по борьбе с грехом, но никогда не надо думать, что мы
усовершенствуем себя только своими
силами. Благодать Божия, милующая, прощающая, спасающая — вот наша надежда. Мы
не на себя уповаем, а на Него; мы трудимся, но знаем, что в итоге всё зависит
от Его спасения. И поэтому приходим к смирению, которое не осуждает, смирению,
которое живёт в нашем сердце, рождая простоту, скромность и трезвое видение
себя в ясном свете. И в этом смирении, в этой надежде будем теперь повторять
слова мытаря: «Боже, милостив буди мне, грешному»! Аминь.

НЕ ФАРИСЕИ ЛИ МЫ?

Пасха в этом, 2017-м, году, достаточно ранняя – 16 апреля по гражданскому календарю,
поэтому трехнедельный подготовительный период к Великому Посту начинается уже с
5 февраля (в церковном календаре неделя
– в значении семидневного цикла – начинается с воскресенья).

Эта первая
подготовительная неделя называется «Неделей
о мытаре
и фарисее». Своё название она получила от евангельской притчи, которая читается
за воскресной Литургией. Рассказанная Самим Иисусом Христом, она никогда не «устареет»,
потому что обращена ко всем, кто твёрдо уверен в собственной праведности и
потому презирает других. Слово «фарисей» давно стало нарицательным, и это во
многом справедливо, ведь фарисеи (как тип человека), к сожалению, – род вечный
и бессмертный.

«Два человека пришли в Храм помолиться, – так
начинается притча. – Один был фарисей, а другой – мытарь (сборщик податей для
римской казны)». Заметим, что невозможно подобрать более непохожих друг на
друга людей. Фарисеи (что значит буквально «чистые», «отделённые») были
авторитетными и уважаемыми в народе толкователями религиозного Моисеева Закона
(Торы). Беда лишь в том, что стремление к его неукоснительному соблюдению даже
в мелочах зачастую приводило их к невыносимому формализму и казуистике.
Напротив, к мытарям, этим презренным «коллаборационистам» и «предателям»,
состоявшим на службе у римских оккупационных властей, иудеи относились с
брезгливостью, считая для себя осквернением всякое с ними общение.

«Фарисей, – продолжает Христос, – встал и молился про себя так: "Благодарю
Тебя, Боже, что я не таков, как остальные люди – корыстолюбцы, беззаконники,
развратники или вот как этот мытарь. Я дважды в неделю пощусь, отдаю десятую
часть всего, что при­обретаю"». А мытарь, став подальше, не смел даже глаз
поднять к небу и только бил себя в грудь со словами: «Боже, милостив будь ко
мне, грешному!» – Но именно он, а не фарисей, – заключает притча, – «ушёл домой
более оправданным. Ибо всякий, кто возвышает себя, будет унижен, а кто
принижает (смиряет) себя, будет возвышен».

Богослужебные песнопения недели без устали варьируют
эту яркую тему истинного и ложного покаяния. Высокомерие и самопревозношение,
сопряжённое с унижением других, именуются «мерзким надмением» и «нелепым
свирепством». Не уподобляемся ли и мы часто фарисею, не молимся ли его
молитвой? Об этом уместно вспомнить не только верующим, но всем людям,
притязающим на интеллигентность.

Для обличения фарисейского поста, бессмысленного
при таком пагубном душевном расположении, православный церковный Устав нарочито
отменяет на этой неделе пост в среду и пятницу.

Приложение

МЫТАРЬ{1} (греч. τελώνης, тэлонэс, лат.
publicanus) – это «откупщик» или «сборщик налогов». Сам этот профессиональный термин
нейтрален и означает любого представителя «налоговой службы» (в нашем городе
есть «Мытнинская улица»), но в евангельском тексте речь идет о сборщике податей
для римской казны после вхождения Палестины в состав Римской империи (с 63 г. до н. э.). Поэтому в славяно-русской
традиции он означает, как правило, евангельского мытаря – «лихоимца» и «притеснителя».
Это связано с особым статусом мытарей в иудейском обществе.

Иудейский народ справедливо
ненавидел мытарей за то, что они служили оккупантам в качестве экзекуторов и
часто пользовались своим «служебным положением» для личного обогащения (Лука
19:1,8), обирая при этом своих соплеменников. С другой стороны, уже сама эта профессия
считалась ритуально «нечистой», поскольку, согласно еврейскому религиозному
законодательству, подати следовало платить только в Иерусалимский храм –
единственное место земного пребывания Бога. Талмуд приравнивал мытарей к
грешникам, язычникам и прелюбодеям и повелевал отлучать от Синагоги.

Вполне понятно, что и Христос
подвергался упрекам со стороны фарисеев, этих блюстителей религиозной «чистоты»
за то, что Он общается с «нечистыми» мытарями (Мф. 9:11 и др.). Поэтому притча
Спасителя была дерзким вызовом «общественному сознанию»: Он хотел сказать, что «потерянных»
людей нет, и потому нарочито избрал в
качестве примера искреннюю молитву мытаря, более
угодную Богу, чем лицемерное самопревозношение формально праведных фарисеев (Лука 18:9–14). «Мытари и
блудницы вперёд вас идут в Царство Божие» (Мф. 21:31). Известно, что евангелист
Матфей, один из Двенадцати апостолов, до обращения был мытарем (Мф. 10:3).

ФАРИСЕИ

– представители
одного из трёх основных древнееврейских религиозно-политических течений, или
партий (наряду с саддукеями и ессеями), возникших в эпоху Маккавеев (в
середине II века до н. э.). Сам термин (евр. перушим,
греч. фарисайой, фарисеи) переводится
как «обособившиеся», «отделённые», т.
е. «чистые» в религиозном и ритуальном отношении. Фарисеи были духовными
лидерами нации и пользовались поддержкой и глубокой симпатией народа. Их
влияние усиливалось и тем, что книжники, знатоки и учителя Писания, в
подавляющем большинстве принадлежали к фарисеям. Основная забота фарисеев
состояла в толковании и строгом соблюдении Торы (Закона Моисея)». При этом для
них существовала не только «письменная Тора», но и «Тора устная», восходившая к
отеческим традициям, не зафиксированными в своде Моисея. По существу, они
развивали религию Моисея и, в отличие от эллинизированных рационалистов саддукеев,
верили в воскресение мёртвых, существование ангелов и духов (см. Деяния
Апостолов 23:8). Эти представления вошли и в христианскую догматику. Не
случайно, по образному выражению одного историка, два фарисея (Никодим и Иосиф
Аримафейский) с честью похоронили Христа, а третий распространил Его учение по
всему миру (имеется в виду фарисей Савл, будущий апостол Павел{2}).

После падения Иерусалима и сожжения в 70
году н. э. Иерусалимского храма, что привело к исчезновению священства, а также
других религиозных партий, фарисеи стали единственной силой, определяющей
последующее развитие иудаизма. Современный раввинистический иудаизм – преемник
и наследник фарисейства.

Литература: Амусин И. Д. Кумранская община.
М., 1983; Каценельсон Л. С. Фарисеи
// Христианство: Энциклопедический словарь. Т. III. М., 1995. С. 76–80; Левинская И. А. Деяния Апостолов. Главы I–VIII. Историко-филологический
комментарий. М., 1999. С. 199–200. Здесь же приведена подробная новейшая
библиография по данной теме.  

 Примечания

 {1} В слове «мытарь» ударение на первом слоге! См.
Дьяченко Г., свящ. Полный
церковно-славянский словарь. М., 1993. С. 322. То же – во всех орфографиче­ских и орфоэпических словарях русского
языка. Бытующая в церковной сфере неправильная форма «мытарь» могла возникнуть по
аналогии со словом «мытарства» и стала «профессиональным
неологизмом» (жаргоном), как «компас» у моряков, «искра»
у водителей, «осужденный» – в милицейской среде.

 {2}
Евангелист Лука в своей книге «Деяния Апостолов» не без сарказма описал, как
апостол Павел, использовав свою старую партийную принадлежность, сорвал
заседание Синедриона, собранного для суда над ним. «Павел, узнав, что [здесь] одна часть – саддукеи, а другая –
фарисеи, закричал в Синедрионе: "Мужи братья! Я – фарисей, сын фарисея; за
надежду на воскресение мертвых меня судят!" Когда же он сказал это, то произошло
столкновение между фарисеями и саддукеями, и собрание раскололось. Ведь
саддукеи говорят, что нет ни воскресения, ни ангела, ни духа; а фарисеи признают
и то и другое. Сделался большой крик; и, встав, книжники фарисейской стороны
схватились [с саддукеями], говоря: "Ничего плохого мы не находим в этом
человеке; если же ему говорил дух или ангел, то давайте не будем богоборцами!"
Но, поскольку столкновение увеличивалось, то тысяченачальник, опасаясь, чтобы
они не растерзали Павла, повелел воинам войти, взять его из их среды и отвести
в крепость» (Деяния 23:6–10).

Ю. Рубан