Неделя 2-я по Пятидесятнице, Всех Святых, в земле Российской просиявших

Тропарь: Якоже [как] плод красный [прекрасный, совершенный] Твоего спасительнаго сеяния[1], земля Российская приносит Ти [Тебе], Господи, всех святых, в той просиявших. Тех молитвами в мире глубоце [глубоком] Церковь и страну нашу Богородицею [по ходатайству Богородицы] соблюди, Многомилостиве [о, Многомилостивый!].

Кондак: Днесь [сегодня] лик [сонм, общее собрание] святых, в земле нашей Богу угодивших, предстоит в Церкви и невидимо за нас молится Богу. Ангели с ним [с этим собранием] славословят, и все святые Церкви Христовой ему спразднуют [празднуют вместе с нашими святыми], о нас бо [ведь] молят все купно [все вместе] Превечнаго Бога.

˜—–™

ПРАЗДНИК СВЯТОЙ РУСИ

Второе воскресенье по Пятидесятнице – это «Неделя Всех Святых, в земле Российской просиявших». Церковь прославляет сонм праведников и мучеников, как прославленных, так и ведомых одному лишь Богу. Это праздник всей Святой Руси.

Назидательна история праздника. Начиная с XVI столетия в нашей Церкви существовало празднование памяти «Всех Святых Новых Чудотворцев Российских». Совершалось оно 17 июля (по старому стилю), т. е. на третий день памяти Крестителя Руси – святого князя Владимира. Традиционным автором службы считается инок Григорий из Суздальско­го Спасо-Евфимиевского монастыря (он составил ее текст, очевидно, в середине XVI в.). Известно два её издания под названием «Служба всем российским чудотворцам» (Гродно и Супрасль, в одном и том же 1786 г.)[2].

Но в центральной России этот праздник по каким-то причинам не получил распростране­ния, был фактически забыт и не вошел в печатные Месяцесловы, а его текст не был издан. Очевидно, испытания, не зря посылаемые Богом возгордившейся могуще­ственной стране и терявшей авторитет государственной Церкви, многим казались преодолимыми своими сила­ми. Лишь глобальная катастрофа 1917 года заставила всерьез обратиться к помощи Свыше.

Знаменательно, что инициатором воссоздания праздника выступил гениальный историк-востоковед профессор Петроградского университета (ныне СПбГУ) акад. Борис Александрович Тураев († 23.VII.1920), сотрудник Богослужебного Отдела Священного Поместного Собора Православной Российской Церкви 1917–1918 годов. В своем докладе он особо отметил то обстоятельство, что «составленная в Великороссии служба нашла себе особенное распространение на периферии Русской Церкви, на западной её окраине и даже за пределами её в то время разделения России, когда особенно остро чувствовалась потеря национального и политического единства. <…> В наше скорбное время, когда единая Русь стала разор­ванной, когда нашим грешным поколением попраны плоды подвигов Святых, трудившихся и в пещерах Киева, и в Москве, и в Фиваиде Севера, и в Западной России над созданием единой Православной Русской Церкви, – представлялось бы благовременным восстановить этот забытый праздник, да напоминает он нам и нашим отторженным братиям из рода в род о Единой Православной Русской Церкви и да будет он малой данью нашего грешного поколения и малым искуплением нашего греха»[3]. Священный Собор в заседании 13/26 августа 1918 г., в день именин Святейшего патриарха Тихона, заслушал итоговый доклад Бориса Тураева и, обсудив его, принял следующее постановление:

«1. Восстанавливается существовавшее в Русской Церкви празднование дня памяти Всех Святых Русских.

2. Празднование это совершается в первое воскресенье Петровского поста».

Собор предполагал, что этот праздник, имеющий для нас особое значение, должен стать своего рода вторым храмовым праздником для всех православных церквей на Руси.

Таким образом, не случайно, что восстановлен (а фактически введен заново) этот праздник был в начале периода самых жестоких пддпе6жкэкээрпреследований христианства за всю его девятнадцативеко­вую историю. Характерно, что и содержание его, как предлагал Б. Тураев, стало более универсальным: это уже не просто чествование русских свя­тых, а торжество всей Святой Руси, при этом – не триумфальное, но покаянное, заставляющее нас оценить прошлое и извлечь из него уроки для созидания Православной Церкви в новых условиях.

Составителями текстов службы стали сам Борис Тураев, как член Собора и сотрудник его Богослужебной комиссии, а также иеромонах Афанасий (Сахаров) (впоследствии епископ Ковровский, †1962; ныне причислен к лику святых как исповедник, память 15/28 октября). Первоначальный вариант службы был издан отдельной брошюрой в том же 1918 г. Позднее текст службы дополнялся; в работе принимали участие митрополит Сергий (Страгородский), будущий Патриарх (ему принадлежит тропарь), священник Сергий Дурылин и другие.

Первым храмом в честь Всех Российских Святых стала домовая церковь Петроградского университета. Ее настоятелем с 1920 года и до закрытия в 1924 году был священник Владимир Лозина-Лозинский, расстрелянный в 1937 году4.

После прекращения прямых гонений на Церковь в 40-е годы XX в. текст службы в виде скромной брошюры был напечатан с цензурными искажениями, уничтожавшими все указания на новомучеников5 (по зада­нию советских властей эту «правку» ревностно выполнил инспектор ЛДА проф. Л. Н. Парийский). Лишь в 1995 г. была издана отдельной книгой «Служба Всем Святым, в земле Российской просиявшим». В качестве предисловия в неё вошла и статья епископа Афанасия (Сахарова). Хотя это наше торжество продолжает тему последнего праздника Цветной Триоди (Неделя Всех Святых), но дополнять эту греческую в своей основе книгу не стали. В 2002 г. текст службы Всем Российским Святым включили в дополненное издание Майской Минеи (ч. 3).

Литература: Спасский И. Первая служба всем Русским Святым и её автор // ЖМП. 1949. № 8; Афанасий (Сахаров), еп. О празднике Всех Святых в земле Русской просиявших и о службе на сей праздник // Ученые записки Российского Православного университета ап. Иоанна Богослова. Вып. 1. М., 1995, с. 91–101. Характерные особенности русской святости описывает книга: Федотов Г. П. Святые Древней Руси. М., 1990. Об инициаторе восстановления праздника см.: Рубан Ю. Историк – агиограф – чтец. (К 90-летию со дня кончины Бориса Александровича Тураева) // Вода живая: Санкт-Петербургский церковный вестник. 2010. – № 6–7 (125).

Ю. Рубан 

В этом году исполняется 93 года со дня кончины великого русского историка
Бориса Александровича Тураева, инициатора воссоздания праздника Всех Русских Святых

 Могила А. Н. Нейяр (1814–1888) на Никольском кладбище Александро-Невской лавры. В ограде этой могилы похоронен Борис  Тураев (24.VII(5.VIII)1868 – 23.VII.1920). Скромная табличка с его фамилией, стоявшая у подножия памятника, сейчас утрачена, могила почти разорена. Судя по виду, захоронение готовится к уничтожению. На этом «престижном» участке кладбища множатся чудовищные в своем уродстве (которому нет места на православном кладбище) могильные памятники «новых великих» деятелей – политиков, генералов, тренеров, директоров. Они занимают могилы «старых» петербуржцев, чьи кости выбрасывают вон. Похоже, в Президиуме РАН никто не знает, что останки величайшего российского исследователя Древнего Востока лежат в безымянной могиле и их могут уничтожить ради захоронения какого-нибудь очередного нувориша. Вызывает удивление и позиция церковных властей. Тураев был не только участником Поместного Собора РПЦ, но и профессором  Петроградского Богословского института, правопреемника закрытой в 1918 году Духовной Академии. Пел и читал на клиросе. Имел сан чтеца, поэтому похоронен в стихаре. Отпевание чтеца Бориса совершил ректор Богословского института протоиерей Николай Чуков 26 июля 1920 года.