НЕДЕЛЯ 15 ПО ПЯТИДЕСЯТНИЦЕ

________________________________________________________________________________________

17 сентября в 2017 году

Апостольское чтение на Литургии

(2 Коринф. 4:6–15, – 176 зачало)

[Служение в испытаниях]

(Братья,) Бог, сказавший: «Свет да воссияет из тьмы!», – Тот, Кто воссиял в сердцах наших ради нашего просвещения через познание славы Божией в лице Иисуса Христа. Но сокровище это мы носим в глиняных сосудах, чтобы превосходство силы принадлежало Богу, а не было от нас. Со всех сторон мы угнетаемы, но нам не тесно; мы в недоумении, но не в отчаянии; гонимы, но не оставлены; низвергаемы, но не гибнем. Всегда, где бы мы ни были, мы носим в теле мертвенность Господа Иисуса, чтобы и жизнь Иисуса в теле нашем была явлена.

Ибо мы, живущие, предаёмся непрестанно на смерть ради Иисуса, чтобы и жизнь Иисуса была явлена в смертной плоти нашей. Так что смерть действует в нас, а жизнь в вас. Но, имея тот же дух веры, как написано: «Я уверовал, потому я и говорил» (Псалом 115:1) – и мы веруем, потому и говорим, зная, что Воскресивший Господа Иисуса, воскресит с Иисусом и нас и поставит перед Собою с вами. Ибо всё для вас, чтобы изобилующая во многих благодать вызвала тем большую благодарность во славу Божию.

Евангельское чтение на Литургии

(Матф. 22:35–46, – 92 зачало) 

[Важнейшая заповедь]

[В то время] один законник из числа фарисеев, искушая (т. е. испытывая. – Ю. Р.) Иисуса, спросил, Его: «Учитель! Какая заповедь в Законе самая великая?»

Он же ответил: «"Возлюби Господа, Бога Твоего, всем сердцем твоим, и всей душой твоей, и всем разумением твоим" (Второзаконие 6:5). Это самая великая и первая заповедь. А вторая подобна (!!! – Ю. Р.) ей: "Возлюби ближнего твоего, как самого себя" (Левит 19:18). На этих двух заповедях держится весь Закон и Пророки».

А когда фарисеи стояли вокруг, Иисус спросил их: «Что думаете вы о Христе? Чей Он Сын?»

Говорят они Ему: «Сын Давидов». А Он говорит им:

«Как же тогда Давид в Духе (по вдохновению Святого Духа. – Ю. Р.) именует Его Господом, говоря:

Сказал Господь Господу моему:

воссядь по правую руку Мою,

доколе положу врагов Твоих

под ноги Твои (Псалом 109:1)?

Если Давид именует Его Господом, как может Он быть ему сыном?»

И никто не смог ни слова возразить Ему на это; и вопросы задавать Ему с этого дня тоже не смели.

Митрополит Сурожский Антоний

Какая наибольшая заповедь?

Во имя Отца и Сына и Святого Духа!

Сегодня Христос дает нам или, скорее, напоминает нам о двух основных заповедях: о том, чтобы любить Бога всем нашим сердцем, всем нашим умом, всеми нашими силами (то есть всей властью и способностью любить, какие нам даны) и ближнего своего любить, как самого себя.

Когда мы слышим слово „заповедь”, мы всегда воспринимаем его как приказ о том, что мы должны сделать; а если не сделаем, то понесём ответственность, последует возмездие. Но это слово имеет более широкий смысл. Оно означает завещание Божие нам, когда, сотворив нас, Он одарил нас свободой, способностью стоять на собственных ногах, дал нам власть выбора и власть следовать нашему призванию или отвернуться он него. Значит, это не „приказание” от Бога: это как бы напутствие или завещание в том смысле, в каком человек, умирая, оставляет завещание, чтобы наследники его выполнили.

Было бы во мне желание уметь любить Бога и умом, и сердцем, и всей силой любви, какая только может сыскаться во мне!.. Но я знаю, что даже не стремлюсь любить Его с таким совершенством, с такой полнотой самоотдачи. Как странно и как печально – быть любимыми так, как нас любит Бог, и отзываться двоящимся сердцем... Он так нас любит, что призывает нас к бытию, и берет на Себя риск, потому что Он отдает нам Свою любовь, зная, что она может быть отвергнута. А мы все знаем, что значит открыть свое сердце другому человеку – и быть им отвергнутым, и услышать: «Ты мне не нужен; может, ты и любишь меня, – мне-то что?! Я хочу быть свободным, я хочу быть самим собой, к чему мне твоя любовь...»

Мы также можем познать меру Божией любви к нам по Его дару нам во Христе: Он стал человеком, Он стал одним из нас, Он называет нас Своими братьями и сестрами, Он отдает Свою жизнь за нас! Представим себе, что кто-либо (он, она) положит свою жизнь за друга, за глубоко любимого человека, тем более за человека, который даже не думает об этой жертве! Узнав это, мы будем озадачены и потрясены, мы остановимся и задумаемся; а затем спросим себя: «Как же это возможно, что мне нечем, что во мне нет ничего, чем ответить на дар Христов, – на то, что не только предложено, но и дано такой ценой?!» И тем не менее, я знаю о себе самом, что это так. И я думаю, что нет среди нас никого, кто не отдавал бы себе отчёта в том, что он даже и не стремится поистине любить Бога всем своим умом, всем своим сердцем, всей силой любви, всей мощью, какая только есть!

В одном из своих Посланий святой Иоанн Богослов нас предостерегает: «Если кто скажет: "я люблю Бога", а брата (ближнего, т. е. любого человека! – Ю. Р.) своего ненавидит – тот лжец»! (1 Иоанн 4:20). Действительно, как он может говорить о любви к Богу невидимому, неосязаемому, когда он даже не способен любить своего ближнего, который конкретен, осязаем, чья нужда вопиет к нему, который предлагает ему свою любовь, подчас так щедро и робко?

И вот вторая заповедь Христа, второе слово жизни, которое Он нам предлагает: «Если ты хочешь научиться, как любить Бога, хотя бы зачаточно, – то научись любить своего ближнего». Но как? Тотчас же наша заносчивость рождает вопрос: «Как бы нам возлюбить своего ближнего этак великодушно, героически, жертвенно?» А Христос просто говорит: «Люби ближнего, как самого себя». Что это означает?

Прежде всего, на самом простом материальном уровне, это означает, что чем бы ты ни обладал, чем бы ты ни пользовался от жизни, позаботься, чтобы хоть один-единственный человек получил бы от тебя столько же, сколько ты берешь от жизни... И это может нас повести очень-очень далеко, потому что ничего подобного мы не делаем. Если бы мы подумали о том, сколько мы берём, и берём, и берём, и требуем, и снова требуем, а потом опомнились и сказали: «Хорошо! Каждое мое требование – это требование моего ближнего; всё, что я беру – должно быть дано той же мерой моему ближнему, хотя бы одному человеку!» – то как щедра была бы жизнь! И если мы научимся этому, то очень возможно, что мы научимся любить и Бога.

И сегодняшнее Евангелие ясно говорит о том, что же нам мешает. Оказывается, любить нашего ближнего, любить даже самого дорогого из ближних всем сердцем, любить щедро мне (и каждому из нас) мешает моя сосредоточенность на себе самом. Нет другого пути, чтобы научиться любить кого бы то ни было, кроме как отрешиться от себя.

Именно это говорит Христос: «Отвернись от себя!» (Можно перевести: «отрекись» или «откажись от себя самого».) «Отвернуться от себя» означает: вместо того, чтобы жить для себя, не глядя ни на что другое, не сосредотачиваясь ни на чем другом, – отвернись, посмотри, как широка жизнь, как глубока, как богата! Отвернись от себя и посмотри, вглядись в человеческие лица, вглядись в человеческие обстоятельства, вглядись в человеческие нужды, вглядись в человеческую радость! Посмотри и увидь! – и оторвись от себя самого. И тогда ты сможешь увидеть других какими они есть, видеть их нужду, видеть их голод, их радость, их нищету, – и тогда ты сумеешь дать, дать. Сначала немножко, а потом чем больше ты будешь давать, тем больше сможешь давать, и любить, как любишь самого себя, той же мерой. Каждый из нас жаждет полноты жизни, исполнения, чуда жизни, – дадим же его другому!

И когда мы научимся отворачиваться от себя, чтобы давать другим, мы увидим, что наше сердце стало способным повернуться к Богу открыто, любовно, благодарно, радостно!

Это начало: эта заповедь Христа «люби ближнего, как самого себя» дана слабейшим из нас, потому что каждый из нас, в конечном итоге, никого не любит лучше, чем самого себя, самоё себя. Так что вот самая простая мера. Мы знаем, что нам делать! Мы знаем, как, сколько, с какой полнотой, – так сделаем же! И тогда, освободившись от порабощения, от рабства самим себе, мы увидим, как широко наше сердце, как сильно и как многих мы можем любить, и как мы можем начать любить Бога истинно, всем нашим умом, всем нашим сердцем, всей нашей силой любви в нашей хрупкости. Потому что не сила составляет сущность любви, а хрупкость, уязвимость того или той, кто отдает себя щедро, застенчиво, радостно. Аминь.

1 октября 1989 г.

Фотографии Юрия Стопинова