Койранкангас-2019

06 ноября 2019

"Артиллерийский полигон: - под этим названием разумеется... обширныя площади предназначенные с одной стороны для практических боевых стрельб полевых артиллерийских частей с целью совершенствования в этой отрасли боевой подготовки, с другой стороны — для опытной разработки вопросов артиллерийской техники как сухопутного военного ведомства, так и морского."
Энциклопедический словарь Ф. А. Брокгауз и И. А. Ефрон, СПб., 1898.

Основанный в 1854 году XIX века Ржевский артиллерийский полигон  расположился в пределах ненаселённой лесистой местности, разделявшей возвышенности Токсова и Рябова. Он начал действовать в 1879 году и являлся самым знаменитым артиллерийским полигоном, как в Российской империи, так и в СССР: на его территории осталось множество выдающихся памятников отечественной военно-инженерной мысли. Но с 1942 года полигон расширил свои владения за счёт усадеб и угодий десятков располагавшихся рядом с ним финских деревень. Дело в том, что Всеволожский и Токсовский районы Ленинградской области — это бывшие места обитания ингерманландских финнов. Со времени октябрьской революции не осталась и следа от их уничтоженных поселений, потому что в 1942 году финны были окончательно выселены отсюда.
В пяти километрах к востоку от Токсова, на красивой высокой горе располагалась некогда (до лета 1940 года) деревня Киурумяки, 30 дворов. Старая деревенская дорога приводит на вершину горы, откуда открывается широкий обзор на восток. Когда-то, 80 лет тому назад, из деревни так же хорошо была видна находящаяся отсюда в 4–5 километрах к востоку равнинная и безлесная местность Койранкангас. Собственно, «кангас», — это географический термин: редколесье на песчаной почве; пески, покрытые вереском. Полностью название «Койранкангас» означает «собачья пустошь». Происхождение названия скрыто в потёмках истории ингерманландских деревень, но мрачный и явно зловещий смысл его проявился вполне при советской власти.

Известный петербургский краевед, специалист по Ингерманландии, Алексей Викторович Крюков в 1980-х годах занимался изучением быта и топонимики финнов, коренных жителей этого района. На рубеже 1980–90-х годов он собрал и обобщил свидетельские показания местных жителей об урочище: «…Койранкангас был местом  бессудных убийств, «административных расстрелов», начиная с 1918 года. Известно, что с 1918 года из Петрограда вывозили «для заключения в концлагерь» массы «классово-враждебного» населения. О дальнейшей судьбе тех людей практически ничего неизвестно. Назад они, во всяком случае, не возвращались. Везти их далеко было незачем, потому что большевики планировали их физическое уничтожение. Большевикам нужно было удобное место для массовых убийств, скрытое от посторонних глаз, и, желательно, не слишком удаленное от Петрограда. Артиллерийский полигон, начинавшийся от самой городской черты, идеально подходил для этих целей».


О том, что на территории Койранкангаса проводились расстрелы, также написал в своем романе «Огни Петербурга» уроженец деревни Конколово Юхани Конкка. В середине 1920-х годов он ушел из родных мест  в Финляндию, где стал писателем, и в 1939 году опубликовал там роман. В нашей стране эта книга была запрещена и находилась в спецхране Российской национальной библиотеки.
И всё же свидетельские показания об урочище не получили сначала широкой огласки, поэтому, например, поисковая  группа «Мемориал» не рассматривала  Койранкангас  как место расстрелов. К весне 1989 года им были известны свидетельства о существовании расстрельных погребений в  Левашове и в нескольких иных подобных местах (Преображенское кладбище, район д. Приютино...)
18 июля 1989 года официально признали мемориальным Левашовское кладбище НКВД-МГБ, как использовавшееся для захоронений расстрелянных в 1937–1954 годах. Другие места захоронений расстрелянных не получили документального себе подтверждения при обследовании городских архивов, включая архив Управления  госбезопасности.
В 1995 году Российской национальной библиотекой был издан 1-й том Книги памяти жертв политических репрессий «Ленинградский мартиролог, 1937–1938», в котором Койранкангас назван одним из мест тайных захоронений расстрелянных.
Наконец, в сентябре 2002 года  появились публикации в прессе («Новая газета», «Комсомольская правда»), а также сообщения по радио и на телевидении о том, что вскрыт ряд могильных ям на Койранкангасе. В сообщениях утверждалось, что речь идет о находке массового захоронения.

Наш приход, храм Иконы Божией Матери Всех Скорбящих Радости во главе с протоиереем Вячеславом Хариновым, приезжает сюда в октябре уже много лет. В 2010 году, в канун Дня памяти жертв политических репрессий, на Койранкангасе впервые отслужили панихиду по расстрелянным здесь людям. С тех пор отец Вячеслав каждый год согласовывает с  командованием  полигона  совершение  панихиды.

Одновременно поисковики продолжают обследование местности.

 «...Я начал заниматься проблематикой поиска ещё до своего рукоположения, когда учился в семинарии... И не только как священник, но как христианин, я должен исполнять дела милосердия, а одно из таких дел — предать земле каждого усопшего... Все останки должны быть должным образом захоронены. Не просто прикопаны где-то в лесу, а положены с любовью и молитвой, в специально устроенных могилах, не могущих стать игрушкой судьбы...» — свидетельствует об очень важном направлении своей общественной деятельности отец Вячеслав.

С нашим настоятелем  обязательно едем и мы, «группа поддержки». Мы — это мотоциклетный кортеж байкеров, прежде всего из MC “OST” и из других мотоклубов города, Свято-Георгиевское сестричество, прихожане Скорбященского храма, то есть все единомышленники и все неравнодушные. Также приезжают  журналисты,  родственники репрессированных, присоединяются все те люди, граждане, кто искренне переживает неоднозначные события, переломавшие судьбы многих наших соотечественников, даже народов, и происходившие в нашей стране в сравнительно недавнем прошлом. Например, в этом году студенты Горного института, прихожане храма прп. Макария Египетского и члены команды «Горный под Покровом» охотно приняли приглашение отца Вячеслава и участвовали в акции.  

Таким образом, 12 октября 2019 года суровая тишина леса в Койранкангасе опять наполнилась молитвой живых, тех из нас, кто захотел или смог приехать помянуть погибших здесь людей, а безвестные пока их могилы — украсить цветами. Отец  Вячеслав вновь отслужил панихиду и рассказал присутствующим о непростой политической обстановке в нашей стране в 20-е — 30-е годы XX века, так трагически отразившейся неприглядной изнанкой в прославленной истории военного полигона. Затем к участникам акции обратился  Анатолий Яковлевич Разумов,  сотрудник  Российской национальной библиотеки и создатель Ленинградского мартиролога.

Историк  поведал нам о том, что «…с 1917 по 1954 годы в Ленинграде были расстреляны примерно 70000 человек. Каждый из них будет помянут. Мы узнаём имена расстрелянных, но кто где лежит — пока сказать не можем. Под Ленинградом были разные места расстрельных погребений. Койранкангас — не такое знаменитое место, как Левашово или Сандармох в Карелии, тем не менее важно то, что это одно из первых свидетельств советского геноцида. Есть сведения о том, что расстрелы на различных участках полигона начались как минимум с весны 1919 года, так как в документах  обнаружена подпись тогдашнего комиссара полигона Горышина».

Далее участники акции прошли к раскопам или шурфам, которые в этот же день сделали поисковики. «Все найденные захоронения  вносятся в специальные документы. Мы смотрим на них скорее археологически. Это режимный объект, и у нас нет возможности провести перезахоронение. Так как личности убитых,  а скорее всего, их несколько тысяч — неизвестны, это требует присутствия следователя и соблюдения определённых  процедур, но это пока невозможно...» — объясняет о. Вячеслав.

Своими воспоминаниями и очень интересной информацией поделился один из поисковиков из отряда «Святой Георгий»: «…Мы, поисковики, когда-то часто приезжали в те места. Вместе с командованием полигона проводили здесь сборы для школьников города, организовывали летний военно-патриотический лагерь. Счастливое было время! Ребята стреляли из автоматов и пулеметов, катались на бронетехнике, прыгали с парашютом, спускались под воду с аквалангом… Побывали и у знаменитых артустановок — 305- и 406-мм орудий, что были изготовлены в начале XX века для знаменитых линкоров типа «Императрица Мария». Позже одно из башенных орудий получило наименование Б-37 и стало наземной испытательной установкой для линкора «Советский Союз». Именно это орудие, стоящее сейчас в Ржевке, громило немцев в годы блокады, доставая от полигона до Пулковских высот. Этот огонь оказывал огромное деморализующее воздействие на противника.
Но в истории полигона были и мрачные страницы. Как-то раз офицеры полигона рассказали нам: после очередных стрельб в воронке от разорвавшегося снаряда были обнаружены человеческие останки. Когда воронку расширили, оказалось, что это массовое неизвестное захоронение. Помог местный сторож, в свое время проходивший здесь военную службу. По его словам, то были расстрелянные моряки восставшего Кронштадта. А потом нам, членам поискового объединения «Святой Георгий», выпала честь участвовать в поисковых работах в урочище Койранкангас. Душой и организатором поисков стал протоиерей Вячеслав Харинов, настоятель храма иконы Божией Матери «Всех скорбящих радость», что на Шпалерной улице. Священник этот в нашем городе известный и уважаемый. Журналисты, например, отца Вячеслава называют «поисковым батюшкой». Он действительно принимает активное участие в поисковых работах. У себя в храме создал поисковый музей. На знаменитом «Невском пятачке» служит панихиды. В начале каждого сезона благословляет нас на новый этап поиска. Поэтому, когда отец Вячеслав предложил участвовать в работах на Ржевском полигоне, мы без раздумий согласились. Ехать на Ржевский артиллерийский полигон по «Дороге жизни». Объект режимный, здесь все очень строго. Но вот мы на месте! Каждое углубление тщательно пробиваем щупом. И вот он, характерный удар: глухой, немного мягкий и вязкий. Так «откликается» только кость! Глубина большая — щуп уходит до основания. Лопата в руки! Песок рыхлый, не слежавшийся. Это лишь подтверждает искусственное происхождение ямы. Работаем долго. Первая находка. Да, действительно кость. Человеческая, берцовая. Прикидываем, как расположены останки в яме, и начинаем осторожно вскрывать лишний грунт.

Приведением приговоров в исполнение занимались специальные расстрельные команды. В них отбирали подготовленных сотрудников НКВД. Работы у тех было много, особенно на пике репрессий, в 37-м. Для работы нужно было иметь устойчивую психику, профессиональные навыки, скрытность, преданность делу. Причем даже ближайшие родственники подчас не знали, в чем заключается служба. 
Многие в расстрельных командах ломались — спивались и сходили с ума. Один из них вспоминал: «Водку, само собой, пили до потери сознательности. Что ни говорите, а работа была не из легких. Уставали так сильно, что на ногах порой едва держались. А одеколоном мылись. До пояса. Иначе не избавиться от запаха крови и пороха. Даже собаки от нас шарахались, и если лаяли, то издалека». Были сложности, с которыми сталкивались сотрудники НКВД, расстреливая заключенных. Чтобы гарантированно убить человека из «нагана», надо выстрелить в него несколько раз. Так называемое «останавливающее действие» револьверной пули невелико. Поэтому стреляли в затылок, в упор. И все-таки «наган» в НКВД был вне конкуренции. Ведь все стреляные гильзы оставались в барабане. Самое удивительное в другом. В том обнаруженном мною раскопе на Ржевском полигоне нам попались целых пять гильз. От «Кольта». И даже одна пуля. Их я передал отцу Вячеславу. Такие вещи должны храниться в соответствующем месте. В других местах, неподалеку, мы также обнаружили человеческие останки. В каждой яме по два-три человека. Кто были эти люди, мы не знаем. Но очень скоро на полигоне становится шумно. Приезжают другие участники мероприятия. Среди них дети и внуки репрессированных, представители общественных организаций, журналисты. А потом отец Вячеслав служит панихиду. После службы он обращается ко всем с проникновенной проповедью. «Поисковый батюшка» обладает уникальным даром — он находит такие слова, сравнения и примеры, что каждая его проповедь запоминается надолго. Мы возвращаемся, чтобы вновь закопать ямы. Мы не проводили эксгумацию. У нас не было такой задачи. Мы оставим все так, как было до нас. Когда-нибудь потом на этом месте воздвигнут памятник, подведут дорогу. И станет урочище Койранкангас еще одним символом той далекой и, одновременно, близкой эпохи». 


В завершение своего повествования о состоявшейся, слава Богу, и в этом году поездке на Койранкангас привожу резюме отца Вячеслава: «...Мы совершаем память, панихида — это только внешняя её форма. Наша задача — привлечь внимание к исключительной роли Ржевского полигона в истории Ленинграда-Петербурга. В первую очередь беспокоит участь расстрельных мест, а также судьба реликвий полигона, связанных с защитой города во время блокады. Это огромная территория, которая требует ещё своего осмысления — и культурологического, и исторического. И это особенно важно, ведь полигон, который фактически уже находится у черты города, рано или поздно прекратит своё существование. Судьба этих земель неизвестна, но вполне очевидно, что они активно будут использоваться. Очень важно, чтобы ничто из ценного, связанного с историей, здесь не пострадало». 


Я думаю, что все мы, приезжающие на Койранкангас, и в другие места бывших боёв надеемся на то, что участие наше прозвучит голосом общественности безусловно поддерживающей отца Вячеслава в его активной и неустанной заботе о памяти тех убиенных: безвестно павших на полях сражений, расстрелянных в мирное время, отмучившихся и пребывающих теперь в вечности, несомненно. Важно то, что сами мы остаёмся людьми, которые пока в благополучии своём хотят знать, помнить и что-то делать.

Видео от  OST MC: https://youtu.be/ZVtqX808QrM

текст: Сестра Свято-Георгиевского Сестричества Виктория Морева

октябрь 2019