АПРАКСИН – МЕСТО РАТНОЙ СЛАВЫ

Несколько лет назад у станции Апраксин, вблизи обильно политых солдатской кровью синявинских болот, появился храм-памятник воинской славы, посвященный святому благоверному князю Александру Невскому. Немалую роль в его появлении сыграл протоиерей Вячеслав ХАРИНОВ, настоятель Успенской церкви в Лезье-Сологубовка, преподаватель и Духовник СПб Духовной Академии. Он известен в городе и регионе как «поисковый батюшка»: более двадцати лет связан с поисковым движением, занимается архивной, музейной и исследовательской работой, организует многочисленные акции памяти защитников Отечества, совершил погребение и поминовение более 65 тысяч воинов Красной армии.
– Отец Вячеслав, не так давно Губернатор Ленинградской области Александр Дрозденко вручил вам знак отличия «За вклад в развитие Ленинградской области». Это связано с тем, что вы уже пятнадцать лет работаете в комиссии по вопросам помилования при Губернаторе Ленинградской области, занимаетесь судьбой тех, кто «во узах», облегчаете, по возможности, их участь… Но все-таки, не менее важная Ваша заслуга – строительство и восстановление храмов в Ленинградской области. Расскажите об этом.
– Да, я почти десять лет был благочинным Кировского района. За это время удалось сделать очень многое, и эта работа продолжается и сегодня. 
Особенно мне дорог храм святого благоверного князя Александра Невского на станции Апраксин, посвященный нашим воинам, павшим в ходе синявинских операций под Ленинградом в 1941-1943 годах. Предыстория храма очень своеобразна. Лет пять назад я наткнулся на песню актера Игоря Растеряева «Георгиевская ленточка» – о девочке, которая вплетает ленточку в косичку, сидя в вагоне электрички, «а за окном солдатики лежат и прорастают новыми лесами». Песня очень правдивая, попадающая не в бровь, а в глаз!.. А заканчивается она тем, что «электричка подъезжала к станции Апраксин»…
И вот однажды года три назад группа меценатов – топ-менеджеры газонефтяной отрасли и люди, связанные с нашим ФК «Зенит», пришли ко мне на приход. Замечательное дело: они задумали построить возле станции Апраксин православный храм. Но оказалось, они просто не задумывались, в каком месте хотят его строить. Слово за слово – они не только поняли, но и глубоко прониклись. Вся концепция храма, весь проект, даже посвящение – все изменилось после нашей беседы. Я нашел в них верных союзников, понимающих людей, настоящих патриотов.
Вот так и началось строительство этого храма. Да, действительно, апраксинским садоводам нужен очаг духовной жизни. Но, в данном случае, по сравнению с подвигом наших солдат все остальное меркнет, становится второстепенным. Наша культурная и религиозная традиция требовала появления храма на этом месте. Уверен, что Куликово поле, Бородинское, поле под Прохоровкой – в одном ряду со станцией Апраксин, лесами, деревнями и урочищами вокруг нее. Это место воинской славы для России не меньшее, чем Брест, Витебск, Козельск, Сталинград, Севастополь или другое подобное место битвы.

– Уникальность Апраксинского храма отразилась и в архитектурном решении…
– За основу был взят старинный проект архитектора Константина Тона в «русском стиле». Я настоял на том, чтобы росписи и иконостас стали «вторжением в действительность», чтобы входящий в храм человек был потрясен, увидев, что за неказистыми синявинскими болотами и нынешними дачными «лачугами» стоит наша страна с богатейшими художественными традициями, духовными сокровищами. Чтобы было понятно, за что сражались и умирали наши солдаты, лежа на кочках синявинских болот…
В росписи я предложил академический стиль синодального периода, с преимущественным изображением христианских мучеников-воинов. Вся роспись нижнего яруса – это история Христа как история подвига, самопожертвования, что мы находим практически в каждой солдатской истории. И вся эстетика, вплоть до формы крестов, напоминающих прицел пулемета или пушки, говорит о воинском характере храма. Работы выполняли лучшие московские и питерские мастера, и в этом смысле это тоже уникальный памятник.
Я настоял на том, чтобы рядом с храмом построили приходской дом – но не для того, чтобы там жил причт, а чтобы там находился культурно-просветительский центр, своеобразный клуб для жителей Апраксина, потому что там, на огромной территории, не велось до этого никакой культурно-просветительской и духовной деятельности. Там же расположился основанный нами музей военной археологии и поисковой деятельности. Задумывалась там и своего рода «перевалочная база» для поисковиков. Там уже не раз останавливались бойцы поискового отряда из Тамбова.
Кстати, фактически храм стоит на той земле, которая во время войны была занята противником, а позже стала местом боев, и военные артефакты были найдены прямо во время строительства.

– Все они были переданы в организованный при храме музей?
– Конечно… Место знаковое – буквально в восьмистах метрах от того места, где стоит церковь, в 1943 году был подбит первый немецкий танк «Тигр». Он остался на нейтральной полосе. Ночью немцы, не желая, чтобы экспериментальный образец был захвачен, заминировали и взорвали танк. Впоследствии фрагменты его брони, разорванной взрывом, находили поисковики. Один из них они обещали передать в приходской музей. Рядом – Барское озеро, возле которого шли ожесточенные бои…
Помимо музея и клуба, в доме причта расположилась летняя воскресная школа для детей, которая стала очень популярной у местных дачников. Храм объединил детей, причем не на «демонстративно-клерикальной» основе, которой СМИ пугают людей, далеких от Церкви, а на историко-культурной. Детям там очень нравится.
Но самое, наверное, главное для меня, – то, что мы сумели добиться возможности похоронить возле храма останки павших воинов Красной армии, найденные поисковиками в непосредственной близости от этих мест. Появился воинский мемориал. Там похоронены 129, как я написал в эпитафии, «известных солдат».
Почему известных? У нас вся страна заполнена могилами неизвестных солдат, и формально эти 129 бойцов – тоже безымянные, поскольку идентифицировать останки не удалось – ни по медальонам, ни по подписным предметам. Но для меня они – известные солдаты. Как говорится в эпитафии, составленной мною, их судьбы известны Отечеству, подвиги – народу, а имена – Богу…
На мемориале воздвигли очень красивый обелиск: на четыре стороны света – описание синявинских операций и операций по деблокаде Ленинграда, скульптурные барельефы, выполненные на основе и по мотивам фронтовых фотографий. И над всем этим возвышается бронзовая скульптура Александра Невского. Он стоит над телами своих потомков – тех, кто продолжили его славное дело защиты Отечества! Мемориал в высшей степени величественный и достойный. Так, на мой взгляд, должны быть увековечены наши воины.

– Замечательно, что этот мемориал находится на территории храма – за ним всегда будет всегда постоянный уход!
– Да, он никогда не будет забыт. На стенах храма увековечены 2400 имен воинов Красной армии, найденных поисковиками в близлежащих местах – в лесах, на полях сражений, в синявинских болотах. Все эти бойцы захоронены на Невском пятачке, на Синявинских высотах, но их имена нигде не были увековечены. 
Теперь память о них – в храме на станции Апраксин. Получилось настолько величественно и красиво, что меценаты, помогавшие строить храм, спросили: «А можно мы тоже своих дедов и отцов, фронтовиков Великой Отечественной, увековечим на стенах этого храма?» Конечно, мы дали согласие…
Так что во всех отношениях церковь в Апраксине стала уникальным храмом-памятником, который «вписался» в русскую религиозную и культурную традицию. Россия строила храмы воинской Славы всегда: они есть на Балканах, в Европе, даже в Турции. Про Россию и говорить не надо… Апраксинский храм встал в их строй и стал беспрецедентным культурным и социальным объектом для Ленинградской области! Фактически это памятник всем нашим воинам, сражавшимся в 1942-1943 годах на рубежах Волховского фронта.
Сейчас этот храм перешел в непосредственное ведение епископа Лодейнопольского и Тихвинского Мстислава, там будет архиерейское подворье. Статус этого храма, безусловно, вырос в этом отношении (до этого он был приписан к Лезьенскому приходу). Надеюсь, что сохранится и назначение причтового дома для поисковиков, и музей военной археологии будет расширяться.

– Расскажите о других ваших проектах, связанных с Кировским районом. Вы начали восстанавливать Свято-Никольский храм в Вероле. Сейчас там развалины, но учитывая, что когда-то и Успенскую церковь в Сологубовке вам удалось поднять из руин, верится, что и здесь все получится…
– Храм в Вероле – не только духовная святыня, но и блокадная реликвия. Он находится на трассе автомобильной Дороги жизни на Большой земле, между Кобоной и Войбокало, в нем размещалась автомобильная ремонтная мастерская знаменитой Дороги 101… И этот храм будет посвящен нашим военным водителям и авторемонтникам Дороги жизни.
На специальных щитах возле храма мы расскажем о функционировании этого уникального автопредприятия во время войны, которое к апрелю 1942 года насчитывало почти 15 тысяч работников. Напротив храма мы планируем поставить памятник военному водителю. Мои друзья и соратники по восстановлению храма, которые занимаются подводной археологией, обещали достать со дна Ладоги подлинную блокадную полуторку, восстановить ее и установить перед храмом.
Сейчас мы расчистили площадку, законсервировали здание. Занимаемся этим пока сами, своими силами. Помогали питерские байкеры города и области, акция носила название «Простреленный крест». Почему именно так? Сохранившийся позолоченный крест на колокольне этого храма был прострелен каким-то крупнокалиберным оружием, возможно, с воздуха. Сейчас этот крест снят – он будет экспонатом музея, который появится при этом храме.
Помимо этой церкви, на 70% готов храм в деревне Муя Кировского района. Рядом находятся могилы расстрелянных фашистами мирных жителей (в основном, женщин), в том числе за связь с партизанами.  Эти могилы не паспортизированы и поддерживаются в хорошем состоянии только благодаря нашему приходу, а также, байкерам, которые участвуют в работе вместе со мной.
Храм посвящен Гурию, Самону и Авиву (предложили сами местные жители) – это ветхозаветные праведники, которые считаются покровителями женской чести и достоинства. Это оказалось очень символично и не случайно. Храм и планируемая в нем музейная экспозиция будут посвящены судьбе женщин, детей, вообще всего мирного населения на оккупированной территории.
У нас почему-то трагедия этих соотечественников, оказавшихся «под немцем», зачастую уходит из внимания. А это был и подвиг, и героизм, и муки. Это будет очень важный храм, и очень важный раздел войны, который еще не освещен и не освящен, соответственно…

Еще один храм нашего прихода – Свято-Троицкий в деревне Васильково на реке Лаве. Это место, где дислоцировались наши военные лазареты, госпитали, пункты переправки раненых на Большую землю. И храм будет посвящен нашим военным медикам, которые спасали наших солдат и сами тоже нередко погибали.
На погосте у храма покоится военный врач Ольга Ивановна Леонтьева. Девушке был двадцать один год. Красавица, любимица солдат… Я встречался с теми, кто ее знал… Они называли ее Олечкой. Она погибла во время одной из бомбежек. Согласно архивным данным, умерла от ран 31 августа 1941 года. Солдаты похоронили ее у храма в Васильково и сами поставили ей надгробие – взяли со старого кладбища, стесали прежнюю надпись… Этот памятник сохранился, он уже сам по себе – уникальное свидетельство времени.
Храм приписан к нашему приходу, он законсервирован, но ждет пока своего часа. Военно-Медицинская академия и Военно-медицинский музей готовы поделиться материалами для музея, который будет в стенах церкви. Военные медики считают, что это будет беспрецедентный храм в России.

Подготовил Сергей ЕВГЕНЬЕВ
Фото Рушаны ИБРАГИМОВОЙ

http://www.vesty.spb.ru/apps/novosti/2017/05/12/apraksin-mesto-ratnoj-sl...

Газета "ВЕСТИ", четверг, 18 мая, 2017